Бывшая жена австрийца скрывается в России с двумя детьми. По ее словам, муж и его брат насиловали сына и дочку. Малыши рассказали маме о преступлении, но не смогли признаться в этом на суде. Чтобы спасти детей от супруга, женщина уехала из Австрии и надеется, что следователи возбудят уголовное дело в отношении мужчин.

37-летняя Александра Боярская родом из Мурманска. В 2004 году в австрийском городке она познакомилась с будущим мужем Томасом.

— Я приезжала в гости к своей знакомой, — рассказала «Комсомольской правде» Александра. — Однажды мы сидели в баре и ко мне подошел познакомиться молодой человек. Мне было тогда 24 года. Ему 28. Мы свободно общались на английском. Он пригласил меня на экскурсию по городу, в китайский ресторан.

Спустя год пара расписалась, и женщина переехала к Томасу.

— На тот момент у мужа была своя автозаправка, — сказала Александра. — Мы жили на съемной квартире — его мать, отец, брат и мы. Когда я забеременела первым ребенком, нам пришлось разъехаться. Свекровь была против внуков. Вернее, она была вообще против нашего брака, потому что я из России. Надеялась, что мы скоро разойдемся. А маленькие дети ей вообще были не нужны.

Своего свекра женщина не знала. Ей было только известно, что он до последних дней поддерживал политику Гитлера и был поклонником фюрера. В 2008 году в семье появилась девочка Анна (имя изменено). Томас продал автозаправку и устроился в публичный дом менеджером. Выбор своеобразной работы он объяснял желанием накопить на ресторан. С тех пор в доме стали появляться знакомые из борделя, пишет rep.ru. 

— Он мне их представлял. Это, мол, наш бармен, а это менеджер. Публичные дома в Австрии — довольно дорогие заведения, где есть и бар, и отель с номерами. Томас устроился туда работать через своего знакомого — богатого австрийца. У того сеть люксовых борделей. Туда простым людям вход закрыт. Строго элита и строго анонимно. Я помню, как Томас, смеясь, рассказывал мне, что у них там сиденья от унитаза из слоновой кости. Я еще говорю: «Почему из слоновой?» Он отвечает: «Ну, потому, что в слоновой кости якобы не заводятся бактерии. Это очень гигиенично». Он мне фотографии комнат показывал, богатую обстановку. Хвастался — «смотри, какой у меня крутой босс!», — вспоминает Александра.

Через несколько лет супруг открыл стриптиз-клуб. По словам Александры, он не платил налоги, из-за чего в отношении него возбудили три уголовных дела. В 2011 году родился второй ребенок Кирилл (имя изменено). В это время брат Томаса Штефан предлагал свою помощь. Женщина попросила его сидеть с детьми, пока сама училась на курсах повышения квалификации. Мужчина хорошо относился к детям: ухаживал, приносил подарки. Александра доверяла ему, пока в декабре 2015 года ей не позвонила знакомая с вопросом, кто забрал ее дочь. Оказалось, когда брат супруга забирал девочку, он смотрел похотливым взглядом на ее переодевания.

Александра допросила детей, приставал ли Штефан к ним, девочка отрицала, а вот мальчик сознался. Его правда повергла мать в шок.

— Было больно, — рассказывал малыш. — Я его отталкивал, а он меня ударил и сказал: если еще раз буду отталкивать, еще раз ударит.

Оказалось, что Кирилл пытался рассказать матери о происшествии. Он ей говорил, что у него «попа болит». Мальчик рассказал, что отец тоже участвовал в этом. Александра записала рассказ сына на диктофон и обратилась в социальный центр по защите детей.

— В центре мне сказали, что нужно сначала провести психологическую экспертизу. И они готовы ее сделать бесплатно. Специалист поработает с сыном в течение нескольких месяцев и сделает заключение — было насилие или нет. Я согласилась, потому что не была до конца уверена, правду ли рассказал Кирилл. Мне очень не хотелось в это верить. Кстати, когда я отправила диктофонную запись своей маме, а она работает 30 лет в детском саду, то мама сказала, что внук все сочинил и не нужно принимать это близко к сердцу, — вспомнила женщина. — В общем, я решила ждать заключения психолога. И если он докажет, что Кирилла насиловали, то с этим документом пойду в полицию. Но спустя три недели у дочки начались обильные белые выделения. Я меняла ей белье каждый час. Я заподозрила неладное. Отвела ребенка к врачу и попросила взять мазок. Доктор засомневался, ведь это же ребенок. Но я настояла, сказав, что сын рассказал мне о насилии. Врач сделал анализ и нашел у нее сильную стрептококковую инфекцию, прописал сильные антибиотики и сообщил о случившемся в полицию. По его заявлению сразу возбуждают уголовное дело, вызывают меня, детей, опрашивают. Полицейские допросили обвиняемых — Томаса и Штефана и составили акт, что насилие было. Помню, как Томас звонил мне и кричал в трубку: «Что ты наделала? Зачем ты рассказала? Нас сейчас посадят!» А после этого он пропал. Это был февраль 2016-го. В марте дело передали в суд.

По словам Александры, на суде 4-летнего мальчика пытались допросить одного. Кирилл испугался и отказался давать показания. После этого дело закрыли, показания сочли недействительными, а мать пострадавших детей так и не подала апелляцию.

Сотрудники российского консульства в Инсбруке присутствовали на закрытом судебном заседании и проводили проверку в семье Александры.

— Мы ходили в суд от консульства вместе с коллегой Михаэлем, — рассказала Мария Никитина. — Мы были на закрытом заседании, где судья пыталась разобраться в происходящем и понять, стоит отдавать детей отцу или нет.

Эксперты написали, что Александра не следит за детьми и не водит их к врачу, а ребята постоянно испытывают стресс. Женщина стала заявлять судье, что сотрудники консульства врут. Разнервничавшись, она стала вести себя грубо и никому не доверяла. Суд присудил опеку Томасу, но бывшая супруга подала на апелляцию.

Другой сотрудник консульства в Инсбруке Михаэль Шпехтенхаузер был на стороне Александры. По его словам, многие жители небольшого города знают Томаса как непорядочного и странного человека.

— Он сутенер. Раньше владел стриптиз-клубом, потом разорился. Сейчас он безработный, получает неплохую социальную помощь, но при этом, по разговорам, он занимается «торговлей» женщинами. Он ходит по всем инстанциям и говорит, что у него украли детей, но, на мой взгляд, Александра сделала правильно. Я ходил с ней на суды как свидетель и нисколько не сомневаюсь, что он домогался детей, — сказал Шпехтенхаузер. — Ее сын не смог рассказать в суде, что с ним произошло. А матери не поверили, потому что она не гражданка Австрии, она русская, которая обидела бедного австрийца. Ей тут никто не верит. Она ведь куда только не обращалась. А в суде ей даже отказали в праве предоставить ее детям психолога, который смог бы сделать профессиональное заключение — было насилие или нет.

Сейчас Александра находится в России вместе с детьми. Следственный комитет проводит проверку. С Анной и Кириллом работала судебный психолог, психотерапевт Лариса Сазанович, которая заявила, что насилие над детьми было. Женщина надеяться, что следователи возбудят уголовное дело, иначе австрийский суд определит место жительства детей с их отцом, и ей придется вернуть детей в Австрию.

— Если их заберут, я не смогу поехать за ними, потому что в Австрии считаюсь преступницей за похищение детей, — сказала Александра. — И если я туда приеду, мне грозит лишение свободы сроком до десяти лет и без права на общение с детьми.